Неточные совпадения
Рука его
закрылась, он отклонился, и лицо его приняло еще более, чем прежде, упорное выражение.
«Боже мой! Боже мой! за что?» подумал Алексей Александрович, вспомнив подробности развода, при котором муж брал вину на себя, и тем же жестом, каким
закрывался Вронский, закрыл от стыда лицо
руками.
Город с утра сердито заворчал и распахнулся, открылись окна домов, двери, ворота, солидные люди поехали куда-то на собственных лошадях, по улицам зашагали пешеходы с тростями, с палками в
руках, нахлобучив шляпы и фуражки на глаза, готовые к бою; но к вечеру пронесся слух, что «союзники» собрались на Старой площади, тяжко избили двух евреев и фельдшерицу Личкус, — улицы снова опустели, окна
закрылись, город уныло притих.
Он, от радости, вдруг засмеется и
закроется салфеткой, потрет
руки одна о другую с жаром или встанет и ни с того ни с сего поклонится всем присутствующим и отчаянно шаркнет ножкой. А когда все засмеются над ним, он засмеется пуще всех, снимет парик и погладит себе с исступлением лысину или потреплет, вместо Пашутки, Василису по щечке.
Видя, что «Алешка Карамазов», когда заговорят «про это», быстро затыкает уши пальцами, они становились иногда подле него нарочно толпой и, насильно отнимая
руки от ушей его, кричали ему в оба уха скверности, а тот рвался, спускался на пол, ложился,
закрывался, и все это не говоря им ни слова, не бранясь, молча перенося обиду.
Он
закрылся в отчаянии
руками.
Рука с нагайкой попыталась приподняться… Напрасно! Губы опять склеились, глаза
закрылись — и по-прежнему лежал Чертопханов на своей жесткой кровати, вытянувшись как пласт и сдвинув подошвы.
Я положил
руку на ее крошечные холодные пальчики… Она взглянула на меня — и ее темные веки, опушенные золотистыми ресницами, как у древних статуй,
закрылись снова. Спустя мгновенье они заблистали в полутьме… Слеза их смочила.
Руки и ноги болели от заноз и ушибов, голова отяжелела, веки
закрывались сами собой.
За тем же самым столом я пишу сейчас. Уже позади эти десять — пятнадцать минут, жестоко скрученных в самую тугую пружину. А мне кажется, что вот только сейчас
закрылась за ней дверь и еще можно догнать ее, схватить за
руки — и, может быть, она засмеется и скажет…
Саша, опьяненный новым положением, кокетничал напропалую. Чем больше в маленькую гейшину
руку всовывали билетиков, тем веселее и задорнее блистали из узких прорезов в маске глаза у кокетливой японки. Гейша приседала, поднимала тоненькие пальчики, хихикала задушенным голосом, помахивала веером, похлопывала им по плечу того или другого мужчину и потом
закрывалась веером, и поминутно распускала свой розовый зонтик. Нехитрые приемы, впрочем, достаточные для обольщения всех, поклоняющихся актрисе Каштановой.
Кожемякин, шагая тихонько, видел через плечо Вани Хряпова пёстрый венчик на лбу усопшего, жёлтые прядки волос, тёмные
руки, сложенные на бугре чёрного сюртука. В гробу Хряпов стал благообразнее — красные, мокрые глаза крепко
закрылись, ехидная улыбка погасла, клыки спрятались под усами, а провалившийся рот как будто даже улыбался другой улыбкой, добродушной и виноватой, точно говоря...
Суслов (
закрываясь от нее
рукой). Не смотри на меня так! Это черт знает что! Я — уйду… я не могу!..
Нет! не заступишься ты!..
Белые
руки твои опустились,
Ясные очи навеки
закрылись…
Горькие мы сироты!..
Агафья Тихоновна. Ах! (Вскрикивает и
закрывается вновь
руками.)
Он отвернулся от меня и прилег на лавке,
закрывшись пледом. На той станции, где мне надо было выходить, — это было в 8 часов утра — я подошел к нему, чтобы проститься. Спал ли он или притворялся, но он не шевелился. Я тронул его
рукой. Он открылся, и видно было, что он не спал.
— Это ты… избавитель мой?..» — повторяла она, обвив
руками его шею; но вдруг глаза ее
закрылись, и она без чувств упала на грудь Рославлева.
Все так же не глядя, Линочка подставила матери щеку и устало поплыла к двери, поддерживаемая улыбающимся Сашей; но только что
закрылась дверь — схватила Сашу за
руку и гневно зашептала...
— Вы поедете с нами, — сказал Щукин, обращаясь к Александру Семеновичу, — покажете нам, где и что. — Но Рокк в ужасе отстранился от него и
руками закрылся, как от страшного видения.
Мокрый, блестящий человек выволок под мышки из лодки тело Давыда, обе
руки которого поднимались в уровень лица, точно он
закрыться хотел от чужих взоров, и положил его в прибрежную грязь, на спину.
— Не буду. Это так, — прошептал он и поцеловал ее влажную, длинную
руку и потом милые глаза, которые
закрывались, пока он целовал их.
Я упал на одно колено, простирая
руки,
закрываясь, чтобы не видеть ее, потом повернулся и, ковыляя, побежал к дому, как к месту спасения, ничего не желая, кроме того, чтобы у меня не разрывалось сердце, чтобы я скорее вбежал в теплые комнаты, увидел живую Анну… и морфию…
— Ничего не могу сделать, вы сами знаете, — сказала она и придержала за
руку Короткова. Лифт остановился, выплюнул человека с портфелем,
закрылся сеткой и опять ушел вниз.
Как вот и вышел человек, совсем не по-комедному одетый, а так, просто, якобы казак. Не поклонясь никому, начал во все стороны рассматривать, присматриваться, глаза щурит,
рукою от света
закрывается и все разглядывает…
Оп протянул к ней
руку, хотел что-то сказать, но губы его вздрогнули, глаза
закрылись и из-под ресниц потекли слезы.
Василий Андреич между тем, распустив шубу и
закрываясь полами ее, тер одну серную спичку за другой о стальную коробку, но
руки у него дрожали, и загоравшиеся спички одна за другою, то еще не разгоревшись, то в самую ту минуту, как он подносил ее к папиросе, задувались ветром.
Словно в беспамятстве
закрылась она
руками и бросилась лицом на подушки.
— Не смотри же, не смотри, говорю, коли бес наущает, пожалей свою любу, — говорила, смеясь, Катерина и вдруг сзади закрыла
рукою глаза его; потом тотчас же отняла свои
руки и
закрылась сама.
Но вдруг согнутая левая
рука трупа медленно пошевелилась и выпрямилась, а левая сторона искривлённого рта, раньше полуоткрытая,
закрылась.
Харитина сопротивлялась долго, с молчаливым упорством и озлоблением. Она была очень сильна. Авилов начал изнемогать и хотел уже выпустить девушку, как вдруг она страшно побледнела,
руки ее бессильно упали вниз, глаза
закрылись.
— Тридцать сребреников! Ведь это одного обола не выходит за каплю крови! Половины обола не выходит за слезу! Четверть обола за стон! А крики! А судороги! А за то, чтобы его сердце остановилось? А за то, чтобы
закрылись его глаза? Это даром? — вопил Искариот, наступая на первосвященника, всего его одевая безумным движением своих
рук, пальцев, крутящихся слов.
Давай
руку, ты, живущая моей жизнью, мне, живущему твоею жизнью, — давай мне
руку на любовь, — не ко мне, к себе самой: я — это ты; ты — это я (Она будто в забытьи, как околдованная, машинально дает ему
руку, — но встрепенувшись, вырывает
руку и
закрывается, — не с отчаянием, а с грустным спокойствием).
Александра Ивановна правила, держа вожжи в
руках, обтянутых шведскими перчатками, а в ногах у нее, вся свернувшись в комочек и положив ей голову на колени, лежала,
закрывшись пестрым шотландским пледом, Вера.
Он, чуть касаясь ногами пола, пошел к кровати: здесь было еще темнее. Опять надо было искать наощупь, но Висленев, проводя
руками по маленькому столику, вдруг неожиданно свалил на пол колокольчик, и с этим быстро бросился обутый и в панталонах в постель и
закрылся с головой одеялом.
Катя встала, на голое тело надела легкое платье из чадры и босиком вышла в сад. Тихо было и сухо, мягкий воздух ласково приникал к голым
рукам и плечам. Как тихо! Как тихо!.. Месяц
закрылся небольшим облачком, долина оделась сумраком, а горы кругом светились голубовато-серебристым светом. Вдали ярко забелела стена дачи, — одной, потом другой. Опять осветилась долина и засияла тем же сухим, серебристым светом, а тень уходила через горы вдаль. В черных кустах сирени трещали сверчки.
Он торопливо вышел в дверь направо. Бледная кухарка тяжело вздыхала. Солдаты смотрели на блестящий паркет, на большой черный рояль. Высокий подошел к двери налево и открыл ее. За ним оба другие пошли. На потолке висел розовый фонарь. Девушка, с обнаженными
руками и плечами, приподнявшись на постели, испуганно прислушивалась. Она вскрикнула и
закрылась одеялом. Из темноты соседней комнаты женский голос спросил...
Сосчитав в уборной украденные деньги — их было двадцать четыре рубля с мелочью, — Юрасов брезгливо повертел в
руках кошелек: был он старый, засаленный, и плохо
закрывался, и вместе с тем от него пахло духами, как будто очень долго он находился в
руках женщины.
— Тьфу-тьфу, служивый… Русская я, орловской породы, мценского завода. Да знахарством все промышляла по слабости здоровья. Рукоделье такое: бес ухмыляется, ангел
рукой закрывается. Стало быть, образ мне в избе держать несподручно. Всухомятку молюсь, — на порог выйду, звездам поклонюсь, «Славу в вышних» пошепчу… Авось Господь Бог услышит.
— Да, зелье… только не от чужой
руки… Сама, дурочка, всему виновата. Пожалела серебряную черпальницу, да взяла медную; в сумраке не видала, что в ней ярь запеклась, — и черпнула питья. Немного б еще, говорил лекарь, и глаза мои
закрылись бы навеки. Видит бог, света мне не жаль, жаль тебя одного. Поплакал бы над моею могилкой и забыл бы скоро гречанку Гаиду.
Спутник опять притронулся
рукой до молодого царя, и опять он забылся и, когда проснулся, увидал себя в избе. С красным лицом и налитыми кровью глазами с опущенными зрачками сорокалетний мужик бешено молотил
руками по лицу старика. Старик
закрывался одной
рукой, другой же, вцепившись за бороду, не выпускал ее.